Воевали три Товарища
Полковник в отставке Руслан БЕДОЕВ, участник боевых действий в Египте (апрель - сентябрь 1972 г.), председатель Североосетинского рессовета РОСТО.
По установившейся 70 лет назад традиции в нашей стране 17 августа будет отмечен День Воздушного флота или День авиации. Празднуется он в третье воскресенье августа в соответствии с постановлением СНК СССР от 28 апреля 1933 года. А введен в календарь этот праздник был в честь выдающихся достижений отечественных ученых, авиаконструкторов, летного и технического состава ВВС в деле укрепления обороноспособности государства. За этот период времени Россия по праву вошла и прочно удерживает одно из ведущих мест в пятерке крупнейших авиационных держав мира. Тяжелейшим испытанием на прочность для «сталинских соколов» стала Великая Отечественная война. И они его достойно выдержали, убедительно доказав, что успех на полях сражений во многом определяется воздушным прикрытием войск. Эта аксиома была проверена и подтверждена и в ходе всех послевоенных локальных войн и вооруженных конфликтов. Актуально ее звучание и в нынешние дни. Где бы ни летали и ни сражались с противником наши летчики, они наглядно демонстрировали лучшие качества отечественной школы «рыцарей пятого океана» - мужество, честь, отвагу и достоинство, превосходные летно-тактические характеристики российских боевых машин – самолетов и вертолетов. В этом у них накоплен громадный опыт, отдельные страницы из которого мы только еще приоткрываем. О тех, кто ковал славу Воздушного флота страны в «горячих точках», наш сегодняшний рассказ.
Время неумолимо оставляет свои следы на нашей внешности, походке, но оно бессильно перед памятью людей. Особенно если это профессионалы. Их целый легион и имя ему - летчики-истребители. Мы часто видим их на улицах нашего Владикавказа, они уже немолоды. Год летной работы засчитывается за два, а при участии в боевых действиях - за три. Доходило до абсурда: летчик - истребитель увольнялся из рядов Вооруженных Сил в возрасте 45 лет, а выслуга его составляла 50 - 54 года! Летчики - истребители - люди риска, которые всегда помнят: если садишься в кабину самолета с мыслью, что сейчас будешь совершать подвиг, то ты уже проиграл, тебе не надо взлетать. Между тем за послевоенное время наши летчики выполняли свой интернациональный долг в 36 странах мира.
Как известно, в 1967 году началась война на Ближнем Востоке с участием Израиля - с одной стороны, Египта, Сирии и других арабских стран - с другой. Советский Союз по просьбе руководства Египта оказал ему помощь в укреплении противовоздушной обороны, отражении воздушной агрессии израильской авиации. Вскоре в стране уже находилась многочисленная группировка советских войск, включавшая истребительные и зенитно-ракетные полки. К лету 1970 года воздушная граница Египта уже была надежно прикрыта с востока, со стороны Суэцкого канала, вдоль которого располагались зенитно-ракетные дивизионы.
Взаимодействие между советскими и арабскими частями было организовано достаточно высоко. В этих условиях израильтяне начали менять тактику: налеты стали осуществляться с юга, в обход зон поражения зенитных ракет. Для прикрытия с южного направления была создана авиационная группировка, включавшая советский 135-й истребительный авиационный полк на аэродромах Бени-Суэф и Ком-Аушин, а также египетский - на аэродроме Катамия. Арабским полком командовал племянник президента Египта подполковник Мухаммед Садат.
Отбор летного состава в командировку проходил на добровольной основе и в основном из групп советских войск, дислоцированных в соцстранах. В результате в апреле 1970 года на аэродроме Мары Туркестанского военного округа встретились три земляка, три летчика - истребителя: Виктор Агузаров, Вадим Джиоев и Хаджимусса Кастуев. За плечами заместителя командира истребительного авиаполка майора В. Агузарова были Армавирское военное авиационное училище летчиков, Военно-воздушная академия, пятнадцать лет службы в реактивной авиации.
Он уже имел квалификацию военного летчика 1-го класса, т.е. был подготовлен к ведению боевых действий днем и ночью, в любых метеоусловиях во всем диапазоне боевого применения истребителя МиГ - 21. В Среднюю Азию его направили из Южной группы войск (Венгрия). Не менее опытным был командир звена из Группы советских войск в Германии капитан В. Джиоев. Он также был первоклассным военным летчиком. В свое время служил и дружил с космонавтом-3 Андрияном Николаевым.
Самый молодой из троицы - военный летчик 2-го класса старший лейтенант Х. Кастуев прибыл на аэродром Мары с должности старшего летчика одного из авиаполков Северной группы войск (Польша).
В ТуркВО были собраны лучшие истребители, которым предстояло заменить своих боевых товарищей, воевавших в Египте уже по году. Необходимо было пройти теоретическую подготовку и освоить боевое применение по так называемым «пятисотым» упражнениям. По опыту ведения боевых действий в ближневосточном небе летчиками были придуманы новые тактические приемы, элементы воздушного боя. Некоторые виды маневров получили совершенно неожиданные названия: «ракушка», «краб», «вилка», «аркан» и т.д. Тем не менее в качестве дополнения они вошли в курс боевого применения истребительной авиации под этими названиями.
Восемь месяцев продолжалась подготовка. Офицеров переодели в штатское, все вещи, даже носки, были импортного производства. Потом выдали заграничные паспорта кому на «спортсмена», кому на «туриста». Всю группировку доставили на подмосковный аэродром Чкаловский, где в ходе инструктажа наши герои узнали, что им предстоит участвовать в операции «Кавказ» - так было закодировано Генштабом это мероприятие. Самолет Ил-18 летел без посадки до Каира 8 часов, в аэропорту отрулил в дальний угол, подальше от посторонних глаз. Летчиков встречал сам главный авиационный советник, известный военачальник Герой Советского Союза генерал - полковник авиации С. И. Харламов.
Когда на летном поле аэродрома объявили списки распределения по частям, оказалось, что В. Агузаров, В. Джиоев и Х. Кастуев попали в один полк, на аэродром Бени - Суэф.
Прибывших рассадили по автобусам и тронулись в путь. Пункт назначения находился в 180 километрах южнее Каира. Не успели выехать за городскую черту египетской столицы, как мотор автобуса заглох. Водитель невозмутимо сел на обочину и стал разглядывать окрестности. Как потом оказалось, в обязанности водителя не входило устранение неисправностей и проведение ремонтных работ. Поэтому он через проезжавших мимо полицейских передал о поломке на базу, откуда должны были выслать помощь.
А пока пассажиры с интересом разглядывали довольно неплохо сохранившуюся крепость «цитадель Саладдина», названную в честь знаменитого султана Египта Салах-эд-Дина, прославившегося в битвах против крестоносцев.
Примерно через час автобус продолжил движение. Мимо окон проплывала ожившая древняя история: Сфинкс, пирамиды, мечети... Лишь к ночи прибыли в пункт назначения. День навалился на плечи такой жарой, что, казалось, от нее нет спасения. До конца командировки так и не привыкли к постоянно безоблачному голубому небу, изнуряющему зною, раскаленному песку под ногами и его хрусту на зубах, когда задувал «хамсин» - по-арабски - «пятьдесят» - именно столько дней продолжалась эта песчаная буря).
Очень быстро свыклись с необходимостью перед приемом пищи мыть руки сильно хлорированной водой и, не вытирая их, садиться за трапезу, носить во фляжке кипяченую воду или чай.
Но главным была боевая работа. Виктор Агузаров, как заместитель командира полка, был направлен возглавить группировку авиации, включавшую эскадрилью и подразделения обеспечения на аэродроме Ком-Аушин. Эти силы и средства были ближе к противнику, чем основная часть полка, первым обнаруживали воздушные цели и поднимали на их уничтожение свои истребители. Главным «дирижером» здесь был майор В. Агузаров. Вадима Джиоева с учетом его высокой профессиональной подготовки сразу определили комэском. В этом же подразделении на аэродроме Бени - Суэф был старшим летчиком и Хаджимусса Кастуев.
Жара изматывала, особенно она ощущалась во время несения боевого дежурства, которое осуществлялось от рассвета до наступления темноты. В ночное время боевые действия не велись. В дежурное звено заступали сразу восемь летчиков в различных степенях готовности. Так, в готовности номер один пара летчиков находилась в кабинах своих истребителей по одному часу. На взлет им отводилось 4 - 5 минут, поэтому в экстремальных климатических условиях, одетым в противоперегрузочные костюмы пилотам приходилось весьма нелегко. Бывало, что в течение светлого времени летчики неоднократно переводились из готовности в готовность, по нескольку раз звучала команда «воздух», и тогда рев мощных реактивных двигателей взрывал сонную тишину барханов и нарушал покой пирамид.
Воздушная разведка Израиля действовала активно и успешно, в том числе и радиоразведка. Все переговоры советских летчиков в воздухе были для израильтян вполне понятны. Приходилось совершенствовать тактику. Так, при выполнении боевого задания пара МиГ - 21 шла на высоте 4 - 5 км, а вторая пара выполняла все команды, которые адресовались первой паре, но на малых и предельно малых высотах.
По свидетельству Агузарова и Джиоева, при полете на высоте 50 - 100 метров за истребителями взметались тучи песка. При атаке «верхней» пары противником, «нижней» давалась команда на набор высоты и заход в заднюю полусферу израильского истребителя для атаки.
Перегрузки в воздушных боях были предельными. Если в инструкции пилоту это значение ограничивалось величиной 6 - 7, то в раскаленном небе Египта создавались новые представления о прочности летчика - истребителя и самолета. Например, в ходе одного из воздушных боев подполковник Григорий Цой для выхода из-под атаки противника создал перегрузку 10,2 единиц. Обычно организм не выдерживает - ведь в этот момент вес летчика увеличился в 10 раз! Но выдержали и летчик, и самолет. После посадки к МиГу - 21 потянулся летный и инженерно - технический состав. Они не скрывали своего удивления и восхищения. Судите сами, самолет выдержал эту колоссальную перегрузку, но какой ценой! Крылья истребителя сгофрировались и напоминали стиральную доску - эдакое аэродинамическое безобразие. Еще большего восхищения заслужил Гриша Цой, который на следующий день продолжал выполнять боевые задачи.
Во время выполнения очередного боевого вылета звено истребителей возглавил командир эскадрильи В. Джиоев, ведущим второй пары являлся старший лейтенант Х. Кастуев. Управление группой было передано на командный пункт аэродрома Ком - Аушин, где в это время находился майор В. Агузаров. Надо сказать, что были сделаны правильные выводы о возможностях радиоперехвата противника, и поэтому радиообмен «командный пункт - летчик» был предельно лаконичным. Причем связь осуществлял только командир группы. Итак, звено В. Джиоева прошло зону аэродрома Ком - Аушин и управление было передано на пункты наведения Бир - Арейда и Бир - Мирейда, находившиеся в 15 - 20 километрах от Суэцкого канала. Вслушавшись в радиообмен ведущего группы с одним из пунктов наведения, Агузаров в какой - то момент уловил: случилось что - то неладное. Он схватил микрофон со стола руководителя полетов и, помня о правилах скрытого управления, на осетинском языке запросил Джиоева: «Что случилось?» Ответ на родном языке не принес успокоения: «Скажу после посадки».
Как выяснилось, группа В. Джиоева была выведена на звено противника. В ходе воздушного боя, выполняя боевой маневр, Х. Кастуев ударил фонарем (остекление кабины пилота) по нижней части фюзеляжа израильского истребителя, который, получив повреждение, спешно вышел из воздушного боя. От удара фонарь истребителя Кастуева рассыпался на мелкие осколки, его самого спасли заголовник бронеспинки кресла и гермошлем. Хаджимусса принял единственно правильное решение - катапультироваться. Надо сказать, что пиропатрон выстреливает кресло летчика с перегрузкой 12 единиц. В итоге Кастуев получил неизменный в этой ситуации компрессионный перелом позвоночника. Через 15 минут после приземления рядом с ним сел поисково - спасательный вертолет Ми - 8. Мужественный летчик был доставлен в госпиталь в Каир. Друзья остро переживали за своего младшего товарища. Долгих три месяца Хаджимусса находился на излечении, но, к радости земляков и остальных боевых друзей, вернулся в строй крылатых витязей.
Больше года выполняли свой интернациональный долг в Египте три товарища-земляка. Они совершили по 150 и более вылетов на прикрытие военных и жизненно важных объектов страны. Ответственное выполнение боевых задач было по достоинству оценено - майор В. Агузаров и старший лейтенант Х. Кастуев были награждены орденами Красной Звезды. А всего орденами отметили пятерых летчиков полка, из них двое - осетины.
Как раз в это время в Военно-Воздушных Силах СССР была введена новая, высшая квалификация - военный летчик-снайпер. Для получения ее необходимо было иметь большой общий и по видам подготовки налет, достаточное количество боевых применений по воздушным и наземным целям, летать днем и ночью во всех метеорологических условиях на современном истребителе. Среди первых советских летчиков это звание было присвоено двум асам - Виктору Агузарову и Вадиму Джиоеву. Следует добавить, что все три земляка по окончании спецкомандировки были назначены на вышестоящие должности и досрочно получили очередные воинские звания.
У Виктора Агузарова боевые вылеты в африканском небе продолжились в 1977 - 1978 годах уже в качестве советника командующего ВВС Эфиопии. За образцовое выполнение правительственного задания по оказанию интернациональной помощи этой стране и личное мужество, проявленное при участии в боевых действиях, полковник В. Агузаров был награжден орденом Красного Знамени. После трехлетней службы в Союзе его опыт был снова востребован в качестве советника командующего ВВС Монголии в 1981 - 1985 годах. Затем - увольнение в запас, избрание председателем Северо - Осетинского обкома ДОСААФ. В 2000 году после сложной операции на сердце летчик-ас Виктор Александрович запросил разрешение выполнить «посадку» - работать вполнакала не в духе воина-интернационалиста. Центральный совет РОСТО с учетом заслуг полковника В. Агузарова перед ВВС и ДОСААФ - РОСТО закрепил за ним должность советника председателя Рессовета РОСТО пожизненно.
Вадим Джиоев также продолжил службу в авиации. Дошел до должности начальника воздушной, огневой и тактической подготовки истребительной авиационной дивизии. На эту должность назначались лучшие из лучших летчиков-истребителей. После увольнения в запас Вадим Григорьевич остался в боевом строю, работал начальником Владикавказского авиационно-спортивного клуба, где готовил молодежь к службе в авиации.
Самый младший из этой великолепной троицы - Хаджимусса Кастуев окончил Военно - воздушную академию, командовал истребительным авиационным полком и тоже заслужил звание военный летчик-снайпер. После выхода в запас с должности начштаба дивизии остался жить в одном из областных центров России.
...По Комсомольскому парку Владикавказа каждое утро прогуливается не спеша человек, внешность которого сразу запоминается: седая благообразная борода красиво обрамляет лицо, внимательные глаза излучают добро и тепло. Это Виктор Агузаров, поздоровайтесь, пожалуйста, с ним.
...Походка Вадима Джиоева кажется тяжелой, стан его согнут, руки при ходьбе отведены назад, но голова гордо приподнята. Глаза, утратившие прежнюю зоркость, настойчиво обозревают небо. При внимательном взгляде можно понять, какие колоссальные перегрузки пришлось испытать этому заслуженному летчику. Но старый сокол Вадим Джиоев всегда готов к взлету...
31 год назад, в феврале - марте 1972 года, вернулись из знойного Египта три друга - летчика. А в памяти у них лица боевых друзей, погибших на той войне, голубой Нил, Сфинкс, пирамиды... В той далекой загадочной стране они были безумно молоды и красивы!
Они - счастливые люди потому, что летали выше всех, дальше всех и быстрее всех!
16 августа 2003 года. По материалам газеты Красная Звезда
http://www.redstar.ru/2003/08/16_08/4_01.html
Советские самолеты
